Мы ехали по дороге Кировоград - Кишинев и любовались огромными полянами алых маков среди бескрайних пшеничных полей центральной Украины. Все в этом мире меняется, и в настоящее время таких пейзажей уже никто не увидит. Но тогда (1977 год) это было вполне нормальное зрелище, о наркотиках мы только слышали как о явлении, свойственном загнивающим капиталистическим странам и частично вызванном беспощадной эксплуатацией трудящихся. Нам и в голову не могло придти, что через пару десятилетий мак в нашей стране будут повсеместно запрещать и уничтожать как наркотик.
А путь мы держали в районный центр Новоукраинку, где наша бригада студенческого строительного отряда (ССО) <Черномор> должна была строить обьекты городской телефонной сети. Районный центр Новоукраинка расположен в 60-70 км на юго-запад от Кировограда и славен тем, что даже и сейчас практически в любом продовольственном магазине можно увидеть большие коробки овсяных хлопьев "Геркулес". Они сделаны в Новоукраинке. Добротный продукт отечественного производства по скромным ценам и без всяких закидонов, в отличие от каш "Быстров".
Поселили нас в нескольких комнатах помещения эксплуатационно-технического узла связи (ЭТУС), расположенного на западной окраине данного населенного пункта. Областные управления связи делились на районные управления связи (РУС), а вот ЭТУСы с целью концентрации техники и специалистов занимались техническим обслуживанием сети связи нескольких районов данной области. Хозяйство ЭТУС состояло из нескольких зданий, большого асфальтированного двора, на котором стояла техника, и небольшого сада. Все это было обнесено забором. Внутри двора был даже свой колодец. В дальнем конце двора, в несколько этажей, напоминавших пещерный город, были сложены половинки кабельных колодцев, опоры для телефонных линий и приставки к ним.
Работа нам досталась в основном малоинтеллигентная. Нужно было копать ямы для телефонных опор, привязывать к опорам железобетонные приставки, устанавливать опоры с помощью столбостава , прибивать к опорам кабельные площадки.
Питались мы в кафе-столовой, которое утром открывалось в восемь часов. Для рационального использования времени бригадир распорядился производить подьем в шесть утра. До открытия столовой каждый из нас должен был выкопать по одной яме для опоры. Почва на Кировоградщине - первоклассный чернозем и копать его довольно легко, но делать это натощак было не особенно приятно. Вообще говоря, мы почти всегда были голодные и старались как-нибудь подкормиться. Рано-утром копаем яму для опоры в частном огороде. Совершенно рядом растет чеснок. Хозяин вышел и наблюдает за нашей работой. Мы срываем чеснок и жуем. Вдруг хозяин поймет правильно и предложит кусок хлеба или чего-нибудь более вкусного. Но не тут то было.
Один раз идем мы с Виталиком по улице и видим на дереве аппетитные груши. Но вот незадача - груша растет прямо в огороде и бабушка полет на нем картошку. Виталик начинает издалека:
Возмущенный столь явной фальсификацией, Виталик восклицает:
Припертая к стенке, бабушка все равно продолжает оказывать сопротивление:
Уверения Виталика, что груши совершенно спелые, и нам понравятся, никакого воздействия не оказывают. Держим путь дальше, несолоно хлебавши.
Приведенные примеры вовсе не свидетельствуют о том, что в Новоукраинке такой жадный народ, или большой напряг с фруктами. Совершенно напротив, почти у каждого двора растут черешни, вишни, абрикосы, персики, яблоки. И неоднократно нас ими угощали, и не особо ругали, когда мы их рвали без спросу. Местные девушки, с которыми мы вскоре познакомились на танцах, часто подкармливали нас вареньем, пряниками и другими вкусностями.
Нам нужно было проложить воздушнуую линию связи вдоль одной из главных улиц райцентра. Застройка в основном одноэтажная, только админучреждения были 2-3 этажные. Кстати, практически в любом современном продовольственном магазине можно увидеть большие коробки овсяных хлопьев "Геркулес". Они сделаны в Новоукраинке.
Бригадир, используя проект, произвел разбивку трассы, мы приступили к рытью ям под опоры. Даже то, что грунт по этой улице был более тяжелый, не могло надолго задержать наши работы, и через несколько дней ряд ям под опоры, глубиной 1,4 метра был готов. Но начальник РУС, посмотрев на наше творение, сказал, что нужно отступить значительно дальше от проезжей части. Бригадиру пришлось по новой разметить ряд, а мы зарыли выкопанные
Пока бригадир пытался утрясать вопросы местоположения трассы, мы достали самогон, сало, чеснок, хлеб и расположились в садике ЭТУСа. Прекрасный летний день, свежая сельская закуска и игральные карты помогали нам скоротать время. Гена прихватил с собой в стройотряд радиоприемник "Океан" - это было лучшее изделие отечественной промышленности, к тому же довольно массивное. А звучание было великолепное. Вскоре к нам присоединились девушки из местного населения. Так мало-помалу, потребляя согревающий напиток, мы приятно проводили время. Наверное в какой-то момент я выпал из этого процесса, потому что дальше ничего не помнил. На следующий день ко мне подходит один из местных работников ЭТУС и с угрожающим видом начинает меня расспрашивать, какое право я имел брать его мотоцикл, и что я что-то в нем сломал. Я с непонимающим видом смотрю на него, собираясь послать подальше. Спрашиваю своих в чем дело, что это за бред несет этот мужик.
Самое интересное во всем этом то, что я никогда в жизни ни до того, ни после того не ездил на мотоцикле с коляской. Что это было за проявление скрытых способностей, я до сих пор понять не могу.
Бригадир провел общее собрание и сказал, что если мы будем продолжать пить и хулиганить, то меня и еще некоторых бойцов будет отчислено из состава бригады. Это предостережение, или может быть то, что я совершенно не помнил о происшедшем заставило меня задуматься, имеет ли действительно смысл пить самогон в таких количествах. Ведь то, что произошло со мной, я совершенно не помнил, я слушал все это как рассказ других людей о ком-то. Так имеет ли смысл подвергать себя таким опасностям?
Во время следующего пикника я отказался от выпивки, и товарищи заметили, что я исправился.
Все-таки нам пришлось выкопать третий ряд ям под опоры, который располагался примерно посредине между первым и вторым. Местное население с нас уже просто смеялось.
После этого мы установили ряд опор, предварительно привязав их к железобетонным приставкам. Технология сравнительно несложная - вокруг приставок и опоры делается несколько витков проволоки, потом она стягивается с помощью небольшого ломика, загнутого с двух концов - "интеграла". Сама установка опор производится с помощью столбостава - трактора со стрелой. Тросом с крюком верхняя часть опоры поднимается, устанавливается в яму, и уже потом выравнивается, засыпается землей и утрамбовывается.
Трактором управлял работник ПМК. Кроме того, нам была придана машина, которая вывозила нас на отдаленные участки трассы, перевозила инструмент и материалы. На ней же мы ездили добывать самогон. И в баню.
Баня находилась в колхозе, примерно за 5-6 км. от места нашего обитания. Для того, чтобы истопить баню, нужно было сначала наколоть дров, а уже потом все остальное. Обычно мы ездили в баню по пятницам после обеда. Однажды приехали, а баня не работает. Нам сказали, что она будет работать завтра, в воскресенье. Предварительно договорились, что водитель отвезет нас в баню во второй половине дня в воскресенье. Прораб разрешил ему выйти на работу сверхурочно. В назначенный час прибыл водитель, а сторож не выпускает автомашину с территории ЭТУС. Попытка уговорить его или созвониться с прорабом, чтобы сторож получил на это указания не увенчалась успехом. Прораб уехал на рыбалку. Мобильных телефонв тогда в природе не существовало. Сторож упрямо твердил нам, что мы пьяны и предлагал идти спать.
Я сказал ему, что мы все-равно поедем в баню, даже если для этого придется сломать навесной замок на воротах ЭТУСа. Взяв лом мы отправились к воротам. Естественно, мы были совершенно трезвые и никто ломать замок не собирался. Постучав ломом по стальным воротам для создания звука, мы вернулись обратно, и я сказал сторожу, что сбить замок мы не смогли и сейчас будем ломать ворота трактором. Сели в трактор МТЗ-50 с ножом спереди и эскаваторным ковшом сзади, с большим трудом завели его, подняли тракторный нож на нужную высоту и медленно поехали к воротам. Сторож следил за нами сзади, выглядывая из-за кустов, которыми была обсажена овальная дорога к воротам. Мы едем вперед, к воротам, и он крадется за нами. Такая партизанская тактика меня разозлила, я дал задний ход, развернул трактор и стал гоняться на нем за сторожом по асфальтированному двору. Сторож петлял, как заяц и куда-то смылся. Уже потом мы заметили, что он наблюдает за нами с чердака здания.
Поездка в баню не состоялась, мы были злые и грязные, и уже наступал вечер. Маниакальное стремление к чистоте брало свое. Во дворе, недалеко от здания, где мы жили, стояла большая стальная бочка с водой. Я решил нагреть воду в этой бочке и искупаться. Для этого отрезал кусок двужильного медного кабеля с барабана во дворе, взял жестяную крышку от большой банки "Сельдь атлантическая", разрезал ее на две половины, скрепил между собой нитками, приложив диэлектрические прокладки толщиной около двух сантиметров. Подсоединил к двум пластинам провода и подал их ребятам в форточку. По команде они включили устройство в розетку. Свет в окнах близлежащих домов и на столбах сразу стал тусклым. Буквально через полминуты мне закричали из комнаты, что дымятся провода. Пришлось устройство выключить.
В понедельник, утром, мы выходили из своего "спального корпуса", а сторож указывал высокой комиссии из прораба, нашего бригадира и других ответственных работников ЭТУСа на наши личности и говорил "Оцей"(этот) и "Отой" (тот). Последовал разбор полетов, бригадир снова грозил нас отчислить, говорил, что это последнее предупреждение, но факты были на нашей стороне - прораб разрешил еще в пятницу ехать на машине в баню, замок на воротах был цел-целехонек, и самое главное - тракторист уже несколько дней до того не мог завести трактор на котором мы ездили по двору.
После этого мы невзлюбили этого сторожа, часто по утрам дурным голосом кричали "Дiду!!!", а я набирал из колодца почти полное ведро воды и крутил его вращательным движением по кругу вверх и вниз в качестве утреннего физического упражнения. Благодаря центробежной силе вода из ведра при этом не выливается. Витя, молдаванин, находил особую прелесть в украинском языке и часто кричал в присутствии сторожа <Дiду!!! Кiшка!!!>, если рядом пробегал хоть какой-нибудь завалящий кот.
В качестве опор применялись насквозь креозоченные стволы сосновых деревьев. Для защиты от креозота мы пользовались брезентовыми рукавицами и одевали креозотки - специальные брезентовые куртки. Например, для установки анкерной опоры технология предусматривает просверлить дырку буром в подпорке, потом в вертикальной опоре, совместить их и закрутить болт. На самом деле все делается по другому. Еще на земле стальной болт просто вбивается в подпорку, которая поднимается веревкой в нужное положение, а дальше монтер (студент), откинувшись назад на ремне безопасности, двумя руками топором с размаху за несколько ударов пробивает болтом вертикальную опору и закручивает гайку. Зрелище впечатляющее, особенно когда мы увидели это в первый раз, но потом и сами не раз повторяли с лихостью. Определенной сноровки требует и прибивка кабельных площадок так , чтобы она не висела криво. Траверсы на опорах нужно прибивать так, чтобы не было специфического перекоса - <вертолета>. Досаждало креозотовое масло, которым были пропитаны опоры. Нужно стараться, чтобы оно случайно не брызнуло на лицо или в глаза. Такая-же пропитка применяется для железнодорожных шпал. Были такие рационализаторы, которые использовали старые шпалы для строительства своих домов. Всю оставшуюся жизнь они не могли избавиться от коричневых пятен, просачивающихся через штукатурку и побелку и от специфического запаха.
Вообще говоря, наша работа в Новоукраинке была не очень эффективной, выполнялись далеко не самые выгодные работы, мы вынуждены были иногда переделывать уже сделанное, на Украине не было никаких повышающих коэффициентов к зарплате. Все заработали сравнительно мало, а особенно я и мои соратники по борьбе со сторожами и мотоциклами. К нам бригадир применил зверскую меру - поставил коэффициент 0,7, что еще более снизило наши доходы. Но мы многому научились, сьели массу вкусных фруктов, о которых бойцы стройотрядов в других климатических поясах не могли и мечтать, регулярно ходили на танцы в местный Дом культуры и даже читали книги.
Герасименко Г.И.
1 февраля 2006 года,
г. Луганск
