Бурятия - резиденция далай-ламы

Стройотряд факультета РС и РВ ОЭИС на строительстве обьектов связи в Забайкалье, 1978 год

Наверное для того, чтобы мы увидели озеро Байкал, бригадир нашего стройотряда не смог достать билеты на прямой рейс до столицы Бурятской автономной республики города Улан-Удэ. Билеты на самолет были только до Иркутска, а отрезок пути Иркутск-Улан-Удэ мы преодолевали на поезде. Большую часть железнодорожный путь проходит по берегу озера Байкал. Байкал - самое большое пресноводное озеро в мире, находится на высоте около 450 метров от уровня моря среди горных разломов центральной Сибири. Глубина озера достигает 2 км, а длина около 600 км. В некоторых местах горы прижимают поезд почти к самому берегу озера. Мы имели полную возможность увидеть озеро во всем его могуществе и красоте. Берега почти всюду крутые и обрывистые, на них растут деформированные рельефом и частыми ветрами сосны. Даже издалека видно, насколько чистая вода в озере.

Самая большая ценность озера кроме пресной воды - рыба омуль. Раньше казалось, что выловить ее никто не сможет никогда. Наверное поэтому в свое время был заключен контракт с Чехословакией на неограниченный вылов омуля. Вы спросите откуда чехи могли знать о этой рыбе? Вспомните чешский корпус периода гражданской войны. Чехи оказались предприимчивыми и начали ловить омуля на электрический свет. Омуль стремится на свет как бабочки на огонь и попадает в сети. Потому сейчас (1978 год) омуля стало очень мало.

Мы приехали на поезде в Улан-Удэ, переночевали в гостиннице и утром отправились на поиски ПМК (передвижная механизированная колонна), в котором должны были проходить производственную практику, а на самом деле работать в стройотряде. Идем по промзоне, над головой антенное поле, вдруг наперерез нам выбегает собака, а за ней охранница с пистолетом.

- Уберите собаку! - кричу я ей. - Я тебя сейчас уберу! - слышу в ответ.

Охранница заставила нас вернуться назад и обойти антенное поле стороной. Наконец находим ПМК, которое расположено на берегу реки Уда, мрачной и неприветливой. После оформления всех необходимых документов нас отправляют на место дислокации - в зверосовхоз, который находится в 14 км от Улан-Удэ. Там мы должны построить линейные сооружения для сельской АТС.

Жили мы в вагончике, который стоял на берегу какого-то ручья, рядом со зданием, в котором должна располагаться АТС. Вокруг растут лиственницы - деревья с очень короткой и мягкой хвоей. Древесина лиственницы очень тяжелая, даже тонет в воде.

Начались трудовые будни. Мы копали траншеи, прокладывали кабель, устанавливали опоры, с помошью компрессора и <крота > делали проколы под дорогами. У здания АТС мы выкопали траншеи и забили контур заземления.

Пришлось прокладывать кабель и непосредственно на зверокомплексе. Он занимает огромную площадь, на которой длинными рядами стоят клетки с норками. Всего в зверосовхозе выращивают около 26 тысяч норок и чернобурых лисиц. Для кормления зверей используют в основном рыбу - минтай, отходы и субпродукты с мясокомбинатов - легкие, почки, сердца крупного рогатого скота. Построена специальная кормокухня, из трубы которой почти всегда валит черный вонючий дым. За день зверье сьедает машину рыбы.

Почти все жители поселка работают в зверосовхозе. Дома в поселке сделаны в сибирских традициях, в виде деревянного сруба, со ставнями. Поселок рядом со столицей, поэтому почти у каждого телевизор. Многие антенны подняты на длинных и тонких сосновых стволах, которые после высыхания изгибаются как им нравится. Антенны покручены в самые разные стороны, некоторые из них напоминают пикирующие самолеты.

Кроме работы непосредственно в поселке, нам нужно было проложить соединительную линию из кабеля КСПП до одной из АТС города Улан-Удэ. Частично трассу прокладывали с помощью кабелеукладчика, а частично она проходит по существующей кабельной канализации города. Для протяжки кабеля сначала нужно затянуть заготовку - стальную проволоку диаметром 4 мм. Это делается с помощью специальных алюминиевых палок, заканчивающихся стальной вставкой с резьбой на конце, которые скручиваются одна с другой и проталкиваются в отверствие канализации. В следующем колодце зачастую приходится раскручивать палки потому что канализация поворачивает или кабельные каналы не позволяют проходить транзитом.

Стояло жаркое лето, климат в Бурятии резко континентальный, и пот лился с нас в три ручья. Мы вылезали из люков грязные и мокрые от пота. Иногда было трудно найти следующий колодец, так как он привален стройматериалами. Тогда приходится сравнивать реальную ситуацию с проектом, по количеству палок (длина каждой - 1 м.) определять место, где они остановились и вскрывать трассу. Один из колодцев оказался глубоко закатанным посреди асфальтированной дороги, мы нашли его, проталкивая палки с двух других колодцев, между которыми он и находился.

В выходные мы смогли отправиться на рынок в Улан-Удэ. Там продают множество изделий ручной работы - меховые унты, одежду, вязанные вещи, промышленные товары. Там я смог купить классный зонтик фирмы <Три слона> сделанный в Японии и вязанную шерстяную жилетку. Зонтик прослужил мне около 30 лет. Иногда в магазинах можно даже было купить японский магнитофон - неслыханное дело в европейской части страны. В то время велось строительство БАМ (Байкало - Амурская магистраль), часть трассы которой проходила через север Бурятии. Строителям БАМ платили неплохо. Бамовцев довольно часто можно было встретить в столице автономной республики.

Сравнительно быстро мы закончили этот первый обьект, руководство совхоза было нами довольно и даже предложило купить шкуры норок по цене 57 рублей за штуку. Но мы тогда были юные, ничего не понимали и почти все от такого предложения отказались.

25.06.05

На второй обьект мы отправились на грузовой машине. Погрузили инструменты, инвентарь, положили матрацы, устроились с комфортом и поехали. Расстояние до нового обьекта было около 200 км. Трасса Улан-Удэ - Кяхта проходит по холмам между хребтом Хамар-Дабан и рекой Селенга. По дороге водитель свернул в степь и показал нам буддийский дасан, резиденцию бурятского далай-ламы. Среди бескрайнего простора, на котором только кое-где растут кустики не знаю какого растения расположен монастырь - квадратная территория, огороженная высоким деревянным забором. Внутри, куда нас свободно пропустили, расположены одноэтажные постройки, некоторые в китайском стиле, а посредине находится сам храм. Во время нашего посещения он был закрыт и мы только сквозь окна могли видеть внутри огромную статую шестирукого Будды. Двухэтажный храм очень впечатляющий, украшен колоннами с резьбой и специфическим цветным орнаментом, с загнутыми вверх углами крыши. Вход на крыльцо охраняют каменные львы. Насмотревшись всей этой экзотики на территории дасана, выходим за ворота и еще раз удивляемся уединенности и изолированности этого квадратика духовной жизни среди необозримой сибирской возвышенности, спрашиваем себя, как же чувствуют себя обитатели в 40-50 градусные морозы, которые могут длиться месяцами, отправляемся обратно к старинному тракту и едем дальше. Проехав город Гусиноозерск, сворачиваем с главной трассы на дорогу, ведущую в Селендума.

Наш путь лежит в совхоз <Облепиховый>, расположенный на берегу речки Темник, в долине между отрогами Хамар-Дабана. Сначала мы поехали к директору совхоза и он выделил нам для проживания один из пустых домов на углу двух улиц. Подьезжаем к дому, заваливаем во двор и нас встречают с негодованием, мол в чем дело.

- Живем мы здесь, вот в чем дело!

Оказывается, что мы перепутали улицы, и пытались вьехать в дом, где уже живет семья. Дом, назначенный нам точно такой-же стандартный, как и все остальные, предназначенный для проживания двух семей, окруженный деревянным забором и разделенный на две половины. Двор довольно вместительный, что нам очень подходит. Внутри в большой комнате сделаны по всей длине двухэтажные нары, на которых нам и предстоит жить. Этот дом в совхозе играет роль своеобразной гостинницы, куда поселяют всех приезжих работников.

Совхоз работает по двум основным направлениям. Первое - это выращивание и сбор облепихи. Окультуренная облепиха растет на специальных плантациях и занимает большую площадь. Второе направление - это огромная пасека, пчелы которой берут мед из цветущей облепихи, полей цветущей гречихи и диких лугов поймы реки Темник. Зимой ульи находятся в специальном омшаннике, а летом в нем же происходит выкачка меда. Нам разрешили ходить к омшаннику и пить мед, сколько мы захотим, но выносить за территорию ничего не разрешается.

На этом обьекте нам нужно положить кабели по поселку, выкопав для этого предварительно траншеи и поставив кабельные опоры и проложить кабель КСПП до города Гусиноозерска, расстояние до которого сотавляет 47 км. Чтобы как-то ускорить процесс, попытались вырыть траншеи с помощью канавокопателя, который используется для прокладки оросительных каналов на полях, но глубина получившейся траншеи явно недостаточна, а ширина очень большая. Пришлось копать вручную, почва в основном с высоким содержанием песка, особых трудностей не возникало.

Нам на подмогу прислали из ПМК машину ГАЗ-51 с водителем, но он очень быстро нашел среди местных жителей производителей самогона и через несколько дней пришел в состояние запоя. Одним не очень добрым утром он просто не смог подняться на ноги. После того, как мы доволокли его до машины и посадили в кабину, он сказал, что сейчас поедем, упал на пассажирское сидение и моментально захрапел. Бригадир приказал вытащить его из машины и разбудить. А как? Облить водой. Положили шоферюгу на траву, вылили на голову ведро воды, но изменения состояния не произошло. Отнесли тело обратно в вагончик, который стоял на улице и в котором жил вышеупомянутый, положили его на банку. Для тех, кто далек от морской тематики отдельно сообщу, что это не какая-то банка с рыбой или компотом. Так моряки называют диванчики, на которых спят в поездах и вагончиках.

Одно время я тоже решил попробовать жить в вагончике, благо там был полный комфорт, даже протянуто со столба электричество. Единственным недостатком такого варианта было то, что под утро в вагончике холоднее чем в доме. Но зато значительно меньше народу и мух. Имелся еще один скрытый недостаток, который я обнаружил одним утром после проливного дождя. Выхожу из вагончика, спускаюсь по лесенке и, став на землю, попадаю под шаговое напряжение. Все как рассказывали на занятиях по охране труда. Вышел из зоны растекания тока очень мелкими шажками. Оказалось, напряжение осветительной сети пробило на корпус вагончика и на мокрой земле образовалась зона растекания тока, диаметром до 10 метров.

Водитель наш продолжал находиться в запое, потому встал вопрос - кто будет ездить на машине? Нужно сказать, что заводилась она не стартером, а заводной ручкой. Бригадир построил всех и по очереди каждый пытался крутить <кривой стартер>. То-ли слабо пытались, то-ли действительно ослабели на земляных работах, но ни у кого это не получалось. Когда пришла моя очередь - машина завелась.

- Будешь ездить на машине, - сказал бригадир.

Никакие мои возражения не были приняты. Я до этого не имел стажа практического вождения, и никто меня этому не учил. В школе я получил рабочую специальность тракториста, и даже сдавал вождение на колесном тракторе МТЗ-50, но с машиной у трактора большая разница, заключавшаяся в том, что трактор оснащен сравнительно мощным дизельным мотором, просто огромными колесами и имеет пониженные передачи, на которых можно очень плавно трогаться с места. На машине трогался с места я весьма неровно, слишком быстро отпуская сцепление и добавляя газ, , чтобы она не заглохла, чем вызывал неудовольствие находившейся в кузове бригады.

- Не дрова везешь! - кричали мне с кузова.

Но потихоньку приноровился, даже стал волоком растаскивать опоры по поселку. Иногда и казусы получались, однажды застрял посреди огромной лужи и двигатель заглох. Пришлось лезть в воду и ручкой заводить машину. Вечером, после ужина с применением крепких напитков, возил желающих кататься, переезжали вброд таежные речки, гоняли по проселочным дорогам. Бензин в те далекие времена стоил очень дешево, около 10 копеек за 1 литр. Нашу машину бесплатно заправляли в совхозе, на складе ГСМ.

Однажды около склада ГСМ меня чуть не сдуло со столба. Сижу на опоре, закручиваю крюки, а внизу двое работников совхоза что-то делают у цистерн топлива. Вдруг вспышка, одна из цистерн взрывается, меня взрывной волной прижимает к опоре. Быстро слезаю на землю и пытаюсь усилием воли унять дрожь в ногах. Такими бывают результаты неосторожного обращения с огнем.

Наш водитель из ПМК все это время находился в состоянии запоя, целую неделю практически ничего не ел, а только пил водку. В начале следующей недели бригадир предложил ехать в Гусиноозерск, но я от такой чести отказался, так как первый же гаишник остановил бы меня. Будучи недовольным, бригадир созвонилсяс ПМК, и оттуда прислали нового водителя со старинной машиной ЗИС, тяга у которой была еле-еле.

Вскоре прибыл мастер с техникой для прокладки кабеля КСПП до районного центра. В составе этого мобильного отряда было два гусеничных трактора С-100, один из них с лопатой, кабелеукладчик, машина, колесный трактор с прицепом и вагончиком.

По жеребьевке, я был одним из двух студентов, занятых на прокладке. Погода стояла прекрасная, сибирское лето в полном разгаре, днем до 30-35 градусов жары, а ночью с гор спускается прохлада и утром уже ощутимо холодно.

Мастер расставил нас по рабочим местам и процесс пошел. Первым шел бульдозер, расчищая от кустарника и мелких деревьев трассу, выравнивая почву, где это было нужно. За ним второй гусеничный трактор тянул кабелеукладчик, на котором восседали я или мой сменщик, тянули за кабель, который находился на двух барабанах и подавали две нитки кабеля в трубу кабелеукладчика. Сзади шел колесный трактор с прицепом, с которого один из нас сбрасывал железобетонные столбики и через каждые 200 метров закапывал для обозначения трассы кабеля. Водитель грузового автомобиля ездил за продуктами и водой, готовил обед у вагончика, который колесный трактор привозил для стоянки в нужное место. Обычно обед был нехитрый, например сварит на костре полведра макарон, добавив туда пару банок конской тушенки, которую откуда-то привез мастер, и приготовит чай. Но в поле, после напряженной работы все это казалось необыкновенно вкусным и сьедалось взахлеб. Работали полный световой день, а любые попытки ослабить трудовую дисциплину мастер пресекал на корню, владея необыкновенным широким и колоритным набором идиоматических выражений. Еще на первом обьекте, когда принимали переход через дорогу, он смог так интерпретировать кстати вполне законное требование эксплуатационщиков проложить две трубы, что это выглядело так, как будто принимающая сторона требует, чтобы у каждого мужчины было по два половых органа. И для чего он второй нужен? Вообще товарищ мог одним экзотическим выражением буквально сразить наповал.

Вдоль шоссейной дороги трасса нашего кабеля проходила рядом с существующим кабелем и по правилам был вызван представитель местных связистов, начальник участка с кабелеискателем. Он показал трассу кабеля, мы предложили отступить в сторону еще пару метров, но он сказал, что не нужно. Ну и поехали. Во время одной из перезаправок кабеля, откопав нож кабелеукладчика, я увидел какой-то кабель, который намотался на нож. Я позвал мастера и представителя и у них отвисли челюсти. Оказалось, что начальник участка ошибся и мы пропороли трассу существующего кабеля. Представитель залез на опору телефонной линии, проходившей вдоль трассы, позвонил на АТС в райцентр и убедился, что мы действительно повредили действующий кабель. Посовещавшись, мастер и представитель приняли решение заменить пропортый кабель нашим вновь проложенным, начальник участка сделал временные муфты, восстановил связь, а мы проложили параллельно еще раз кабели.

Нужно было сэкономить два километра кабеля и мастер принял решение прокладывать кабель не вдоль дороги, которая огибала гору, а пройти напрямик. Трасса кабеля пошла на гору, и один трактор уже не мог потянуть кабелеукладчик, поэтому подпрягли и второй. Я сидел на кабелеукладчике, трактора медленно тянули на гору. В одном месте мастер сказал:

- Слезай с кабелеукладчика, будешь идти рядом и подавать кабель.

Не особо расспрашивая, я так и сделал. Кабелеукладчик прошел менее 10 метров, неожиданно что-то хрустнуло и стальной палец, толщиной почти в мою руку переломился как спичка, нож вывернуло назад. Мы напоролись на скальную породу, которая была совершенно не видна под слоем грунта, на котором росла травка, которая ничем не отличалась от той, которую мы видели весь день. Гребень горы прошли с меньшим заглублением, в некоторых местах копали вручную, а дальше весело покатили по склону вниз. Гора Убиенная была успешно пройдена.

За день мы прокладывали в среднем по шесть длин кабеля, что составляло около 7 километров и к концу недели уже приближались до Гусиноозерска. Жили мы в вагончике, который колесный трактор перетягивал в заранее намеченное место, которого мы должны были достичь к концу дня. К этому времени водитель грузовика уже успевал привезти вкуснейшего бурятского хлеба, белее и лучше которого я никогда не видел, развести костер и даже сварить ужин. В степи, вдали от цивилизации, вечером у костра настраиваешься на особый лад. Важны только первобытные ценности - кусок хлеба и мяса, глоток воды, тепло костра, плечо сидящего рядом сотоварища. Работали мы полный световой день, соответственно уставали, потому спали на жестких банках вагончика мертвецким сном. Утро в этих местах пронзительно ясное и очень холодное, вода за ночь застыла и приятно холодит при умывании. Полчища мух сидят на солнечной стороне, греются на утреннем солнце и готовятся оторвать свой кусок от нашего завтрака.

Ближе к Гусиноозерску начали появляться вдоль дороги группы деревьев, в основном это были сосны, и даже целые рощи.

Город Гусиноозерск обязан своим названием Гусиному озеру, на берегу которого он и находится. В этих местах проживали ссыльные декабристы, и здесь же они открыли месторождения угля, выходящие на поверхность. Сейчас на берегу Гусиного озера находится огромный угольный карьер, добыча угля производится открытым способом. Для этого используется 10-кубовый роторный экскаватор, который буквально за одну минуту нагружает большущий БелАЗ углем доверху и выглядит как чудовище из научно-фантастического фильма. Мне пришлось побывать на этом карьере и наблюдать его работу. Размер карьера и механизмов, задействованных там, впечатляют. Несмотря на близость каменноугольного карьера, вода в Гусином чистейшая, а в речках, впадающих в него, можно видеть как рыба подплывает к крючку, заглатывает наживку. В речках водится в основном хариус - рыба длиной до 20-30 см., напоминающая с виду хек.

В один прекрасный день я выходил из вагончика и плохо приставленная лестница соскользнула. Я грохнулся на землю, получив при этом сильный ушиб ноги. Мастер предлагал продолжать работать только сидя на кабелеукладчике, но я отказался от такой чести. Меня на машине отправили в поселок Темник, где я в течении двух дней не ходил на работу, а отлеживался и строгал себе трость. Постепенно боль ушла, и я вышел на работу. К этому времени прокладка кабеля до Гусиноозерска уже была закончена, но нужно было прокопать траншею и по окраине, до соединения с кабельной канализацией. Выехали туда всей бригадой, копали днем, а вечером возврашались в Темник. Однажды меня оставили в поселке выполнять работу самостоятельно, а потом своим ходом прибыть в город и присоединиться к остальным. Я закончил работу пополудни, взял свою лопату и на перекладных прибыл в город. На трассе ребят не оказалось,

вагончик был закрыт на замок. - Не расстраивайся, - сказал мне старый бурят,начальник участка - останешься ночевать у меня, а завтра бригада все-равно приедет на работу.

Я так и сделал, заночевал у него в собственном доме, а на следующий день, не теряя времени отправился копать траншею и ждать остальных. Прокопав до самого обеда, я никого не дождался. В чужом городе, с лопатой, совершенно без денег, голодный. Пошел в городскую столовую и попросил обед в долг. Как это ни странно, но кассир разрешила мне пообедать и долго уговаривать ее не пришлось. А обед был славный - юшка из бараньих внутренностей, опять вкуснейший хлеб, гречка с гуляшом и компот. После такого обеда работал я с большим энтузиазмом.

- Ну что ж, - думал я, - не приехали сегодня, приедут завтра.

Вечером опять отправился на ночлег к начальнику участка и даже слушал записанные на магнитофон народные бурятские песни. Других записей у него не оказалось.

Когда и на второй день бригада не приехала, а приближалось время обеда, я пошел к буряту, он открыл сейф и выдал мне на пропитание 5 рублей. Я снова сходил в столовую, расплатился за вчерашний долг, плотно пообедал и опять копал до вечера. А вечером к буряту на ночлег. Только на третий день подьехали наши и бригадир был очень доволен тем, как много я выкопал.

- Ставлю тебе коэффициент 2 за эти дни, - сказал он, - я думал, что ты тут загораешь и ничего не делаешь.

Оказалось, что тремя днями раньше они уехали в поселок за 15-20 минут до того, как я прибыл в Гусиноозерск.

Работы по прокладке кабеля близились к концу, меня определили в помощники кабельщика, где я и приобретал необходимые навыки.

Облепиха к этому времени созрела и для помощи в ее сборе в совхоз приехало Улан-Удэнское музыкальное училище. Их поселили в бараках, а преподавателей рядом с нами в доме. Каждое утро преподаватели строили своих студентов и они с жестяными тазиками на веревках, как барабанщики, отправлялись дергать облепиху с помощью специальных крючков, сделанных из проволоки. Облепиха имеет большое количество острых колючек и все студенты считали эту работу просто наказанием. Они плакали, кололись и продолжали собирать облепиху. Местное население зачастую применяет совершенно другую технологию уборки облепихи. Понравившуюся ветку или половину дерева спиливают вместе с ягодами и ставят в сарай. Осенью, после первых сильных морозов, во дворе расстилают брезент, ставят ветку и ударяют по ней обухом топора. Ягоды облетают на брезент, с которого их и собирают.

Поселок расположен в предгорьях Хамар-Дабана и однажды мы решили пойти к горе. Она находилась совершенно рядом, рукой подать. Сразу после обеда в выходной мы туда и отправились по проселочной дороге. По сторонам находится настоящая тайга, где под сенью высоченных сосен растут лиственные деревья и кустарники, местами все это имеет вид буреломов. Если идти по тайге, то без топора там делать нечего. Очень долго шли, пока дорога не привела нас к перекату на реке Темник. На противоположном берегу виднелись травы и цветы, местами кучки деревьев, а дальше возвышалась гора. Речку решили форсировать вброд. Сняли обувь и по гальке двинулись вперед. Вода холодная и очень чистая, не достает до колен, но течение настолько быстрое и сильное, что просто валит с ног. Дойдя почти до середины , мы поняли, что дальше нас просто снесет течением и развернулись назад. Еще до ужина мы уже были дома.

К концу лета ночи становились холоднее, мы по вечерам часто сидели на крыльце, обсуждали, что нам еще осталось сделать, смотрели на звезды и нам хотелось побыстрее закончить обьект и вернуться в теплую и щедрую Украину, где как само собой разумеется растут помидоры и огурцы, яблоки и груши, клубника и виноград, а мы думаем, что так должно быть везде. Побывав там и сям, я понял, что в самом деле таких плодородных мест с умеренным климатом на земном шаре не так уж и много. В каждой местности есть свои уникальные природные ресурсы, там рыба, здесь пушные звери или кедровые орешки, но такого богатства, как на Украине, я не видел больше нигде.

С большим удовольствием мы закончили обьект, накупили у местного населения вкуснейшего меда по 12 рублей за трехлитровую банку, и отправились домой, на этот раз уже прямым рейсом из Улан-Удэ.


Герасименко Г.И.
1 марта 2006 года,
г. Луганск

25.06.05